По следам "Грубого Готлиба"
«Он очень любил этот старинный кабачок. Он назывался "Грубый Готлиб" потому, что хозяин, встречая гостей, говорил всем - вне зависимости от рангов, чинов и положения в обществе: - Чего приперся, жирный боров? И бабу с собой привел - ничего себе... Пивная бочка, туша старой коровы, вымя больной жирафы, а не баба! Сразу видно, жена! Небось вчера с хорошенькой тварью приходил! Буду я тебя покрывать, - пояснял он жене гостя, - так я тебя и стану покрывать, собака паршивая... Постепенно Штирлиц стал замечать, что наиболее уважаемых клиентов Грубый Готлиб ругал особенно отборными ругательствами: в этом, вероятно, тоже сказывалось уважение - уважение наоборот».
Надо сказать, что советским читателям, а так телезрителям полюбился суровый немецкий сервис. На протяжении десятков лет советские туристы прочесывали Берлин в поисках кафе «Grobben Gottlieb», с суровым хозяином, блюдущем традиции отечественного общепита на немецкой земле.
Между тем «Грубый Готлиб» это реально существующей ресторан, правда, находится он не в Берлине, а в Халле. Первый раз он открылся в 1896 году, и вот, что об этом событие писала местная пресса:
«Ресторан «Грубой Готлиб» выдержан полностью в крестьянском стиле. Хозяин встречает посетителей в крестьянском костюме, чулках, шапке и синем фартук, культивируя в работе простонародную грубость. Это уникальное заведение. Стены расписаны юмористическими сценами из крестьянской жизни работы местного художника Отто Рётшера, под потолком натянуты веревки со стираным бельем, еда приготовляется самым примитивным образом, так что вы можете почувствовать себя в старой крестьянской избе».
Встречают ли «простонародной грубостью» нынешних посетителей «Грубого Готлиба» - это науке неизвестно, а веб-страница ресторана об этом умалчивает.
А что же тогда нам показали в сериале «17 мгновений весны?» В роле «Грубого Готлиба» выступил кабачок «Последняя инстанция» («Zur letzten Instanz»). Это старейший ресторан Берлина существующий с 1621 года. Свое название он получил либо от близлежащего здания суда, либо от соседнего кладбище. Здесь-то Штирлиц и встречался с пастором Шлагом, а позднее пил пиво, оторвавшись от «хвоста». Правда, клиентам в «Последней инстанции» никогда не грубили.